Мы с Леной решили покататься на лодке. Когда, отстояв длинную очередь, мы наконец получили номерок, небо уже начало затягиваться тучами. Но это не уменьшило нашего энтузиазма. На причале мы обнаружили, что лодок нет – только катамараны.
С неохотой согласились взять катамаран вместо лодки. Подул легкий ветер, небо затянулось ещё больше. Все катера начали разворачиваться и возвращаться к причалу, а мы, смеясь над трусливыми отдыхающими, гребли к центру озера.
Внезапно грянул гром, и мы оба испугались. За ним последовал сильный дождь. Даже местные жители не помнят такой непогоды – ветер вырывал деревья с корнем, а улицы затопило так, что ездить стало невозможно.
К этому моменту мы находились в центре озера, в несколько десятков метров от ближайшего берега. Ливень был таким сильным, что было невозможно определить направление или рассмотреть циферблат часов.
Молнии сверкали каждые десять секунд, сразу после них слышался мощный раскат грома. Я старался грести к мостику, под которым надеялись найти укрытие, и при этом благодарил судьбу, что нам достался катамаран, а не лодка, которая была бы затоплена в считанные минуты. Легкое платье Оли промокло насквозь, подчеркивая её фигуру.
Когда, из последних сил, мы наконец добрались до моста, ветер усилился, и мне приходилось одной рукой держаться за железные балки, чтобы не опрокинуть катамаран. Вокруг бушевала стихия, и казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди.
Когда ветер чуть стих, я вновь обратил взгляд на симпатичные формы Лены под платьем. Она заметила это и слегка покраснела, но в её глазах читалось то же желание.
Лена села ко мне на колени, и мы начали целоваться – под звуки дождя и раскаты грома. Одной рукой я удерживал катамаран, чтобы его не унесло в бурю.
Такового безудержного и неконтролируемого желания, сопоставимого всего лишь с животной похотью, мы ранее не испытывали. После нескольких попыток мне получилось одной рукою расстегнуть молнию на платье, и я зубами стянуть бретельку вниз.
Моя влажная щека прикасалась ее кожи на шее, немного подрагивающей от возбуждения. Я стянул с нее платье так, что оголился ее сосок – влажный, в капельках воды. Я нежно стал его целовать.
Лена застонала от удовольствия и оголила вторую грудь. Мир около нас, остановился – пропали гром и молнии, мы даже не чувствовали что насквозь промокли.
Я покрывал ее страстными поцелуями, а она расстегнув мне рубаху, шепнула она мне на ухо — Войди в меня. Моя рука скользнула ей между ног и оттянула в сторону трусики.
Мой палец ощутил ее горячую и мокрую плоть и начал её нежно гладить. Леночке это доставляло наслаждение – она чуть-чуть приподнялась и прогнулась назад, дав моей руке полную свободу. Я пальцем вошёл в ее лоно. Лена вскрикнула и схватила меня за волосы. Спустя мгновение, я ощутил, что ее руки расстегивают мне ширинку и выпускают на волю мой член.
Лена неожиданно с усилием оторвалась от меня и присела, силясь удержать равновесие на влажном корпусе катамарана. Ее губки ласково обняли головку моего члена.
Лена облизывала по всей протяженности. Я ощутил знакомое чувство горячей сладкой волны внизу живота и в последний момент отстранился. Мы в доем балансировали на грани оргазма.
Спустя минуту Лена приподнялась и села ко мне на колени, хотя на этот раз сдвинув трусики в сторону и позволив моему члену медлительно войти в ее, изнывающее от желания, лоно.
Моя постоянно ноющая левая рука, которой я держал катамаран, испытывала сильную боль, но, казалось, я этого не замечал. Мы начали удивительный танец любви.
Я чуть-чуть приподнялся на сиденье, дав Лене возможность впускать меня в себя по всей длине моего члена. Мы кончили так бурно и в одно и тоже время, что я забыл обо всем, и отпустил катамаран.
Порыв ветра мгновенно принес нас, истощенных и дрожащих от испытанных эмоций, на открытую воду. Слабо помню, как мы добрались до берега. Бродя босиком по городку и наблюдая за затопленными улицами и поваленными деревьями, мы смеялись, как дети, над своим безумством, хотя этот смех был полон счастья.
